Свойство вечной ночи

Больше всего я люблю ночами сейчас ощущение безвременья.
Темноту окон в соседних домах. Особую тишину, разливающуюся, как туман, и укутывающую, как одеяло, не зависящую от того, что звуки в ней на самом деле есть.
Звуки. Ночные звуки — железнодорожной станции вдали, единственной проехавшей машины, вой собак или вопли котов.

И звуки дома, внутренние, тоже не мешают тишине — она важнее их всех, она первична, она атмосфера. Можно включить стиралку. Можно поставить тушиться мясо в подливе, и оно будет булькать себе с кухни. Все это все равно станет частью тишины.
Пространство на нас двоих, в которое не ворвется кто-то еще — потому что ночь.

Стены ночи создают замкнутость, она может оборачиваться и кошмаром, когда никто не спасет, потому что никто не может проникнуть внутрь ночи (и тогда безвременье — страшно), но может — уют, который не нарушит никто посторонний.

На самом деле нас не двое: есть кошка, и она может приходить, залезать на колени, урчать, сидеть рядом третьей возле столика со стаканами с пивом. Но она не в счет. Есть множество игрушечных существ — белый тигр, тихоходка в платьице и прочие. Но и они не в счет.

У ночи есть то же свойство, что у зимы, — свойство вечности. Пока она стоит, она была всегда и будет всегда. Не было предыдущего дня и не будет завтрашнего дня. Есть только ночь, и будет только она.