gorgulenok

Всякое бывает у нас на улицах, но тут меня крипанула формулировка.

Девочка-девочка, гроб на колесиках ищет твой дом, сказал включившийся сам собой красный телевизор с дыркой вместо экрана.

Мир становится каким-то все более сюрреалистическим.

Неохота, но я скажу то, что должна сказать.
В Москве и во многих других областях власти ввели обязательную вакцинацию для сотрудников сферы услуг (а это огромное количество народу, трактуется это широко — это и продавцы, и учителя, и много еще кто). Я думаю, понятно, что по факту у большинства этих людей выбора нет: отказ привиться будет означать не смену места работы, а лишение профессии. Сменить профессию по щелчку пальцев могут немногие, а есть что-то надо.
На этом фоне введенные одновременно с этим распоряжением зоны для привитых в пунктах общественного питания — мелочи, хотя вообще-то именно с сегрегации такого рода начинается многое другое, что потом квалифицируется как преступления против человеческой личности и достоинства.

А куча народу в сети агитирует за прививку так, будто она все еще добровольное дело и будто они не поддерживают государственное насилие и произвол, а высказывают гражданскую позицию и вообще молодцы.
К сожалению, в том числе и такие люди, которых я раньше уважала.

Мне жаль, что об этом вообще приходится говорить, что это не очевидно само собой, но: медицинское насилие — это такое же насилие, как любое другое. Как сексуальное, как полицейское. Отдельным образом унизительное и страшное тем, что лишает автономии организм человека, то, что под кожей, — другой человек против твоей воли вводит в него вещество, и это вещество меняет твои ощущения, заставляет все в тебе работать иначе. Я не берусь утверждать, что медицинское насилие не имеет права на существование никогда, но по отношению к человеку, который никого не убил, не изнасиловал, не изувечил и даже не пытался сделать что-то подобное, с вакциной, последствия которой еще никому не известны, от заболевания, смертность у которого около одного-двух процентов, — оно не может быть оправданным.

Мне кажется, многие, заигравшись в спасение мира и социальную ответственность, потеряли связь с реальностью. Любимая повесточка закрыла глаза на все. Кроме того, приятно же в кои-то веки оказаться поддерживаемым властями, правда? В кои-то веки навязать свою позицию другим, в кои-то веки не быть проигравшим?

Между тем через два месяца выборы в Госдуму, и если бы не вся эта история с прививацией, народ бы бурно обсуждал сейчас массовые, беспрецедентные нарушения избирательного права. Но все заняты другим. И я не поручусь, что целью той самой прививации не было именно это в числе прочего.

Это был субъективно для меня один из лучших годов в жизни.

Я лишилась многих иллюзий относительно людей — а трезвый взгляд на вещи для меня одна из самых ценных штук в жизни. У моего отца был инсульт, и он, тьфу-тьфу-тьфу, жив — это вообще-то удача и счастье. Я наконец-то хоть два с половиной месяца, но провела с мужем времени сколько хотела, а не сколько обычно получается урывками между работой его и моей. Мы гуляли ночи напролет и были счастливы.

В этом году была долгая изумительно красивая весна и еще более долгая и красивая осень.
Мы открыли для себя множество новых интересных мест — заброшек, о которых не знали раньше, районов, где до сих пор не были, и неизведанных дворов в тех районах, где были, закоулков в парках и т.д. и т.п.

В стране в целом, конечно, ад и треш зашкаливает, но это не то чтобы в этом году все началось.

Во время весеннего локдауна, пока в Москве, не глядя на законы, собирали конфиденциальную информацию о людях, в стране в целом громили остатки адеквата в избирательной системе и готовились к переписыванию Конституции, а народ, за год до того выходивший на протесты, внезапно счел самой большой проблемой в мире коронавирус, — я раскрашивала раскраску.

Вот она:



По-моему, красиво получилось.

Весь месяц перед выборами по Москве висели плакаты, на эти самые выборы призывающие: "Мой город для жизни", "Мой город для долголетия" — с монструозными картинками, которыми надо иллюстрировать понятие "зловещая долина".
На второй день после выборов этих плакатов уже почти нигде не было.
Когда выборы проходят так, как устраивает мэрию, плакаты потом по полгода висят.

Меня они неимоверно раздражали до выборов, даже не только циничным посылом — мы ваших кандидатов, за которых вы подписи ставили, не допустим, но вы выбирайте, выбирайте, — но и кошмарной техникой исполнения, с какими-то чудовищами вместо людей, улыбающимися не сужая глаз. А вот теперь, честно говоря, мне их немного не хватает. Было бы забавно ходить по улицам и смотреть на них, уже зная результаты этих выборов.

Зато в следующие после выборов выходные, отказав под этим предлогом в заявке на проведение связанного с выборами митинга, Собянин затеял в центре парад городской техники. По Садовому кольцу торжественно проехали экскаваторы, асфальтоукладчики и собянинская священная корова — электробусы, которыми непонятно зачем заменили троллейбусы.

В такие моменты меня посещает подозрение, что наш мэр рехнулся не в бытовом ругательном, а в буквальном клиническом смысле.



Будет ли хороша эта Мосгордума — кто ее знает, но я, честно говоря, иллюзий бы не питала. Хороших кандидатов до этих выборов по большей части не допустили, и в основном народ голосовал не за кого-то, а против "Единой России".
Кроме того, пресловутая "Единая Россия" все-таки сумела обеспечить себе большинство благодаря электронному голосованию — оно не могло отслеживаться наблюдателями и показало результаты, радикально отличающиеся от результатов в целом по Москве.

Видеотрансляции с избирательных участков — на сайте vybory.mos.ru

Народ, поглядывайте туда по возможности. В том числе и после восьми, когда участки закроются. В плане возможных фальсификаций это вообще самое интересное время.

Выборы.
Наблюдать не стала, не смогла — здоровье еще до конца не восстановилось. Вообще очень устала за это лето.

Ходила вместо этого гулять.
Вечером еду домой на метро. 22.50. На экране в вагоне предварительные итоги голосования, Собянин — 74%.

Голосование происходит в этот раз до 22.00. В 22.00, и не раньше, участок закрывается и начинается подсчет. Все этапы подсчета выполняются последовательно, с оглашением и занесением результатов в увеличенную форму протокола на стене. Сперва (это если по закону все происходит) подсчитывают неиспользованные бюллетени и гасят их, потом считают, сколько пришло избирателей, потом считают количество поданных бюллетеней в целом, потом сколько подано за каждого кандидата, потом контрольные соотношения...
Ок, на большинстве московских участков КОИБы. КОИБ сам считает количество поданных бюллетеней в целом, количество голосов за каждого кандидата и контрольные соотношения. Комиссии остается вручную посчитать количество неиспользованных бюллетеней и количество голосовавших избирателей согласно спискам.
Все равно все это мероприятие с подсчетом не может занять меньше часа, ну ладно, допустим, сорока минут.

А после этого с упакованными бюллетенями и протоколом голосования члены участковой комиссии должны идти в ТИК.
Там результаты голосования введут в ГАС Выборы.
И только после этого они могут стать известны.

Все это — время.

Так какие, к лешему, могут быть предварительные итоги через 50 минут после конца голосования?
Что там с такой скоростью подытожили?

Мало того, на экране торжествующий Собянин — а ведь его тоже должны были успеть снять, это же не прямая трансляция в метро идет. То есть о "предварительных итогах" он узнал даже не через 50 минут после закрытия участков, а еще раньше.

Венедиктов заявил о том, что выборы в Москве прошли без нарушений.
Угу.

В обсуждениях воскресной акции меня возмущает одна вещь.
Людоедские высказывания по-настоящему не трогают — я в курсе, что люди бывают сволочами. Вообще, если ты видел, как вооруженные стражи порядка избивают мирных демонстрантов, ты можешь считать всех людей хорошими только если у тебя какой-то медицинский непорядок с головой.

Меня возмущают попытки представить себе это каким-то детским крестовым походом как его описывал советский учебник истории.
Грязные политики обманули детей, в таком духе.
Это пишут люди, которых самих на акции, естественно, не было. Но они уверены, что могут судить о мотивации ее участников, об уровне их осознанности и так далее.
И на эти рассуждения иногда ведутся те, у кого на самом деле с нравственной позицией все нормально, кто людоедство-то вообще-то не оправдывает.

Народ, я там была. Не было там сплошных подростков. Большинство участников, как показалось мне — молодые люди, приблизительно от двадцати до сорока. Подростки были, и старики были, и вообще очень разный народ был — но никаких сплошных подростков не было.

Насчет оценки возраста надо иметь в виду еще такую вещь. Именно в нашем поколении горожан сильно удлинилось время физической молодости — из-за хорошей еды, из-за распространения технологий, которые нас освободили от изнурительного труда, может быть, еще и по каким-то законам природы, которые мы пока не понимаем — а представления наши о том, как в норме выглядит человек в тридцать, в сорок и в пятьдесят лет, еще не перестроились. Мы еще не знаем, на какие чисто физиологические показатели в облике человека теперь надо смотреть, чтобы определить биологический возраст. Поэтому мы, во-первых, как правило занижаем возраст человека после двадцати пяти (я не видела никаких исследований на эту тему, не знаю, есть ли они, но мне это говорит опыт), а во-вторых, бессознательно относим человека к той или иной возрастной группе только по атрибутике и контексту.

Тот, кто ничего не знает обо мне, увидев меня на протестной акции, с синими волосами, с городским рюкзачком за плечами, скандирующую политические лозунги, наверняка даст мне визуально чуть за двадцать.
А мне тридцать восемь.
И дело не в том, что я как-то особенно свежо и юно выгляжу — я выгляжу как все — а в синих волосах, рюкзачке, в том, что я что-то кричу на улице. Когда мы росли, все это считалось атрибутикой молодежи и только молодежи, а то, что отложилось в голове в детстве, потом очень сложно меняется, даже если по факту мир уже изменился.

Поэтому я сама тоже могу на протестной акции оценивать как где-то за двадцать возраст человека, которому на самом деле где-то под сорок. Я тоже не свободна от этих стереотипов родом из 80-х. Но это будет именно занижение возраста, а не завышение.
Молодых людей было больше, а пожилых меньше, чем обычно — вот все, что я на самом деле могу сказать про возрастной состав участников.

И отлично эти люди знали, что именно их не устраивает и против чего они протестуют. Это было очевидно из всего поведения, из разговоров в толпе — из всего.

Меня возмущает именно обесценивание мотиваций участников протеста. Домыслы, народ, говорят в данном случае о домысливающих, а не о реальной ситуации.

Май месяц меня постоянно наводит на одну и ту же мысль.

Вот у селезня переливающаяся зеленая головка, тогда как утки серые.
У лося густые ветвистые рога.
У соловья чудесный, необыкновенной красоты голос.
Даже у воробья, по сравнению с воробьихой, пестренькие перья в нескольких оттенках бежево-коричневого.

И только наши мужики ходят в тусклых темных куртках, а потом, когда совсем потеплеет, наденут широкие серые штаны по колено с серыми майками, и будут делать вид, что их ни капли не интересует женское внимание.

Вымрем, господа.

Раз уж я в принципе начала писать о вопросах совести... то есть, конечно, я знаю, что принято использовать эвфемизм "общественно-политические", но я как-то очень глупо себя чувствую, когда совесть называю политикой.

В общем, если коротко, то оно для меня было как в бесчисленных версиях анекдота про хорошую новость и плохую. Есть один плюс и один минус.

Плюс — нас много. Нас очень много. Нас так много, что ГУ МВД считать за... устало в общем, остановилось чуть ли не на одной двадцатой (по его оценкам, собралось 3 000 человек, во что невозможно поверить не то что тому, кто там был, но даже тому, кто хоть какие-то внятные фотографии видел — организаторы сейчас говорят про 50 000 человек, а "Дождь" например считает, что гораздо больше).
Минус — а толку-то.

Еще есть что-то очень забавное и книжно-романтичное в том, чтобы прийти на одну протестную акцию со своими родителями, не сговариваясь, догадываясь, что они наверняка тут — я же своих родителей знаю — быть, судя по их фоткам, друг от друга иногда в двух шагах, но не встретиться и о том, что мы были там, узнать друг от друга только вечером, созвонившись.

Избранные лозунги.
"Братоубийственная любовь — это диагноз. Россия, лечись!"
"Кремлевские психиатр и/или нарколог, отнимите у пациента ядерную кнопку!"
"Кремль, забери из Крыма своих зеленых человечков!" (На этом лозунге была еще замечательная картинка, но я, как всегда, была без фотоаппарата, а у родителей он в кадр нигде не попал.)
Герб Москвы с Георгием, поражающим змия, и надпись: "Святе Георгие! Спаси мир — порази кремлевского червя!"
И еще был потрясающий плакат с портретом Махатмы Ганди и цитатой: "Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь". И сверху, над и под портретом, красными буквами — "нет войне".

И не из лозунгов, а из разговоров в толпе, горько-ироничное: "За нашу фашистскую родину. Мы победили фашистскую Германию, и фашизм — наш трофей".

Ну что я хочу сказать.
Много чего я ждала от нашего правительства, а такой мерзости, подлости и глупости, как нападение на Украину, все-таки придумать не могла.
Хотя люди, которые поддерживают у нас эту идею, удивили меня, прямо скажем, сильнее.
Слава Гитлера, я смотрю, некоторым покоя не дает.

Народ, я в норме никогда не пишу у себя в ЖЖ на те темы, по поводу которых не собираюсь ни спорить, ни уважать другое мнение. Но тут просто уже нельзя молчать.

    * * *
... Снова, снова — громом среди праздности,
Комом в горле, пулею в стволе:
— Граждане, отечество в опасности!
Наши танки на чужой земле!

Вопят прохвосты-петухи,
Что виноватых нет,
Но за вранье и за грехи
Тебе держать ответ!

За каждый шаг и каждый сбой
Тебе держать ответ!
А если нет, так черт с тобой,
На нет и спроса нет.

Тогда опейся допьяна
Похлебкою вранья.
И пусть опять — моя вина,
Моя вина, моя война! —
И смерть опять моя!

Это Александр Галич, чуть меньше полувека назад.