... до чего блистательно отсутствуют здесь любые отсылки к современности...

Взялась перечитывать "Имя розы" — я эту книгу перечитываю, как моя бабушка "Войну и мир", раз в несколько лет — и вижу вдруг то, что моя голова как-то пропускала раньше.
Вижу и... ой блин. Ой, это ж надо так.

Переписывая повесть, я не имею в виду никаких современных аллюзий. В те годы, когда судьба подбросила мне книгу аббата Валле, бытовало убеждение, что писать можно только с прицелом на современность и с умыслом изменить мир. Прошло десять лет, и все успокоились, признав за писателем кровное право писать из чистой любви к процессу. Это и позволяет мне рассказать совершенно свободно, просто ради удовольствия рассказывать, историю Адсона Мелькского, и ужасно приятно и утешительно думать, до чего она далека от сегодняшнего мира, откуда бдение разума, слава богу, выдворило всех чудовищ, которых некогда породил его сон. И до чего блистательно отсутствуют здесь любые отсылки к современности, любые наши сегодняшние тревоги и чаяния.

В то время, когда я "Имя розы" читала в первый раз — еще в "Иностранной литературе" — я еще не могла оценить эту иронию, банально не доросла. Видимо, поэтому и забыла этот кусок начисто. А позже пробегала глазами предисловие "Разумеется, рукопись" невнимательно, потому что не ощущала его самоценности, мне казалось, что оно тут чисто ради интертекста болтается.