Кому смешно, а мне жизнь

Вчера — точнее, позавчера вечером — мы сварили глинтвейн.
И все бы было хорошо, да только в процессе красный перец перепутали с корицей.
И положили его. Вот столько, сколько предполагалось в глинтвейн корицы.

Нет, его даже пили. Разбавляли чаем и пили.
Налью-ка я остатки его в мясо и потушу, вот что. Только пополам с водой.
Удивительная вещь специи.

А если бы я не написала этого, то через некоторое время забыла бы. А так я буду потом перечитывать — и вспоминать не глинтвейн того вечера, хотя он был и очень смешной, а совсем другое. Я буду вспоминать, каким спокойным и теплым был вечер и как ночь была полна того трепа, который сам по себе — и деятельность и жизнь, какое счастье было разлито в воздухе и наполняло дом, хотя трудно сказать толком, в чем оно выражалось.
Мелочи. Забывающиеся мелочи жизни.

Последний день года

Сегодня Новый год празднуют вещи. Сами по себе, без людей.
В подъезд ко мне заехала тележка из тех, в которые складывают продукты в супермаркетах — и тусуется в одиночестве под лестницей.
А на лестницу вышла стиральная машинка. Они стоят друг от друга на расстоянии лестничного пролета, косятся и не подходят — видимо, стесняются.

В нашем дворе на огороженной площадке меж кирпичных стен стоят три мусорных контейнера, как три брата-близнеца. Обычно стоят. И вот сегодня среднего из них то ли инопланетяне похитили, то ли сам куда-то умотал — его нету, как растворился, а между его братьями, там, где он стоял раньше, грудой лежит весь мусор, который по идее должен был его заполнять.

Над дворами, над домами, над улицами падает снег — некрупный и неторопливый, и пока не стемнело, все казалось в нем зеленоватым и волшебным — тени, силуэты, глубокие проемы между домами.
И пока я шла по улице, где-то во дворе, за арками и проходами, сам по себе вспыхнул фейерверк. С земли взлетела золотая звезда и беззвучно унеслась в небо.