Кончается август

[gorgulenok]

Осень в Москву пришла в прошлую субботу.
Это очень странная по-своему штука — смена сезонов. Похожая немножко на те уличные часы, у которых стрелка не движется медленно, невидимо для человеческого глаза, а хоп — и перещелкивается на одно деление.

Еще может быть тепло, еще может быть ясно, еще даже не начали желтеть листья — но уже не лето. Это чувствуется в том, как пахнет воздух. В том, как неуловимо иначе стали выглядеть предметы и тени. Не знаю, будет ли понятно то, как я это скажу — летняя трансцендентность сменилась имманентностью ранней осени. Даль лесов и полей, стихии жары и гроз сменились конкретикой рябиновой грозди, дождевой капли, спелого кабачка на рыночном прилавке.
Трансцендентность бытия вернется поздней осенью, когда за лаконичностью нагих ветвей и тонкой наледи черных луж станет угадываться что-то другое, большее, неназываемое и непостижимое.

И это тоже произойдет внезапно, в одну очень определенную ночь.
Выйдешь на улицу — и поймешь, что время года сменилось.

Так бывает не только с сезонами.
Когда мне было тринадцать лет, однажды летом — я хорошо помню это, я сидела в мансарде на даче, среди старых пластинок и книжек, время шло к вечеру — меня вдруг накрыло осознанием: детство закончилось, заканчивается вот сейчас. Я перестаю быть ребенком прямо в эти минуты. Все, чего я не успела из возможного только в детстве — я не успела. Именно тогда, кажется, я первый раз ощутила, что меня тоже, как и всех людей, касается время, что со мной происходят те же необратимые изменения, что и с другими людьми. До принятия собственной смертности я не дошла тогда, это случилось намного позже. Но, в общем, это была глубокая горечь и грусть.

Через некоторое время я сама смеялась над собой — наслушалась и начиталась всяких позднесоветских рыданий по уходящему детству в книжках и песнях, вот и придумала уходящее детство себе, великая трагедь, все дела. Даже если относиться ко всему этому вою серьезно, что за особая веха у меня сейчас? До аттестата еще много лет, что у меня сейчас нафиг кончается и почему?

Но спустя много лет я знаю, что да — мое детство действительно кончилось именно тогда.
Дальше уже была юность.
Меня действительно окружающий мир выпихивал во взрослую жизнь раньше, чем я до нее дозрела, но дело не в этом. В то лето, в те мои тринадцать детство закончилось внутри меня. Это не сделало меня автоматически взрослой — у меня, к сожалению, совершенно не было отрочества в социальном смысле, времени ученичества и приобретения первичных навыков, по-моему, его вообще в нашей современной культуре не предусмотрено — но ребенком я быть перестала.

Причем поняла, что рубеж был именно тогда, я только посмотрев на все то время с расстояния, с высоты тридцатилетия.

В тридцать четыре меня похожим образом накрыло ощущение, что молодость прошла. Совершенно необъяснимое, без всяких рациональных причин. Почему-то в голове постоянно вертелось "Уже богов — не те уже щедроты", хотя я сама при этом понимала, что глупость какая-то.

Не знаю, скажу ли я в шестьдесят или семьдесят, что моя молодость действительно закончилась именно тогда.
Сейчас мне кажется, что все по-прежнему.

Я смотрю на деревья, которые скоро станут скидывать листву, и думаю: знает ли дерево, что близится осень? А знает ли дерево, что близится конец его жизни? Что оно с каждым годом дряхлеет, и однажды или засохнет, или его свалит ветром, и с каждым следующим днем этот день все ближе — знает ли?
Я хочу быть как дерево.

...Да, если кто хочет поздравить — я завтра специальный пост напишу (тьфу-тьфу-тьфу, если ничего не случится). А это просто так, воспоминания и соображения всякие. Кончается мой личный год, вот и вспоминается всякое.