gorgulenok

"Десять негритят" я в первый раз читала в электричке, по дороге на дачу. Вернее, в электричке я прочла то ли треть книги, то ли половину, а конец, насколько я помню, дочитывала наутро на даче.

В электричке темнело — был то ли август, то ли сентябрь — и я помню, как время от времени отрывалась от страниц и смотрела, как за окнами сумерки быстро окутывают мчащийся мимо лес.
И думала о том, что я, наверное, в первый раз не могу придумать, почему со мной никогда-никогда не может случиться того, что случилось с жертвой в книжке: я не буду пить с незнакомцем, не стану болтать направо и налево о том, о чем болтать неразумно, не поведусь на сомнительные предложения, за которыми может скрываться что угодно. Я вдруг поняла, что вот так, как это описано в "Десяти негритятах", заманить в ловушку можно кого угодно — и меня в том числе.

Да, я не поеду на остров к незнакомому работодателю, с которым перед этим даже не виделась. (Но кстати — а многие из нас, идя на собеседование по поводу работы, оставляют кому-то адрес того места, куда они собрались? А многие, увидев, например, что место собеседования на поверку оказывается каким-то настораживающим, решат немедленно уйти, пока не стало поздно?) Зато, допустим, мне на электронную почту приходит письмо от подруги или даже от просто знакомой, которой я в бытовом смысле доверяю — ну то есть во всяком случае не закладываюсь на то, что она попытается меня куда-то заманить и там убить. Почта ее взломана совершенно другим человеком, но я об этом не знаю. Я считаю, что письмо написала она. А в письме якобы она приглашает меня на игрушку по какому-то сюжету или миру, по которому мне давно хотелось поиграть. Или упоминает, что там будет кто-то, с кем мне очень хочется увидеться. При этом она пишет, что по телефону ей звонить бесполезно — она его потеряла, и поэтому пока что связь с ней только по почте. Я пишу, что с удовольствием приеду, в ответ приходит письмо с описанием того, куда надо приехать, чтобы меня там встретили.
Все, дело сделано.
(Естественно, с тех пор, как я продумала этот алгоритм, я никогда не поеду в какое-то стремное место на несколько дней без договоренности в реале, а не по сети — но дело-то не в этом.)

В ту пору, когда я читала эту книгу в первый раз, интернет еще, кажется, был мало у кого, и у меня его не было точно — но это неважно, потому что это не единственный способ заманить человека в ловушку. Главное — найти то, чего не станет проверять именно эта конкретная жертва.

"Десять негритят" самая, на мой личный вкус, страшная книга у Кристи именно потому, что она вздребезги разбивает мою иллюзию защищенности — то, что случилось с ее персонажами, вообще, в принципе может произойти, со мной в том числе.
И еще, конечно, потому что в ней вполне достоверно описано, как у людей сдают нервы.
Ведь не то чтобы они не понимали, что в их ситуации разумнее всего все время всем держаться вместе, чтобы никто ни на минуту не оставался один — колет ли он дрова, заваривает ли чай, собирается ли ложиться спать. Но у них это не получается. Слишком тяжело все время следить за своим поведением, когда знаешь, что какая-то неведомая тебе сила обрекла тебя на смерть, и не знаешь, какой именно момент будет выбран для удара. Тяжело все время находиться среди людей, один из которых заведомо убийца, но неизвестно, кто.

То, что все персонажи совершили убийство, на мой взгляд, принципиальной роли тут не играет. Во-первых, сумасшедший, замысливший поиграть с ними в кошки-мышки, мог зациклиться не на идее справедливого возмездия, а на какой-то другой. А во-вторых, в других произведениях той же Кристи очень ярко иллюстрируется, как "я мог это сделать" легко превращается для самого человека в "я это сделал". Самооговору принято верить больше, чем самооправданию — а вообще-то совершенно зря.

Кстати... вы верите в виновность Веры Клейторн?
А вообще, есть кто-то из погибших на Негритянском острове, в чью виновность вы не верите?