gorgulenok

Как пошла я сегодня в "Ашан", да по продукты. А идти-то туда надо все через промзону, через железную дорогу по мосту, да мимо гаражей, да железнодорожных всяких строений, да прочих мест, где люди не живут, одни только разные машины да вагоны. Вот купила я, что мне было нужно, возвращаюсь, иду нежилыми местами, мимо насыпи, мимо той железной дороги, глядь — а навстречу мне человек.

Издали на него можно было бы вообще не обратить внимания — средний рост, сутуловатость, черная куртка, темные джинсы. Но он поравнялся со мной — и я увидела его лицо: без возраста, без выражения, оно походило на маску идола, вырезанную из темного дерева. Взгляд его из-под полуприкрытых век был обращен куда-то в невидимое мне пространство, но в нем не было спокойствия — в нем было то же, что чувствуется в изображениях латоноамериканских божеств — недобрая яростная сила. Все черты его были словно изломаны, искажены, гипертрофированы; а сквозь приоткрытую щель рта виднелись зубы, и все они были золотыми.

Затаив дыхание, я почти бегом прошла мимо него и дальше, на мост, а он направился туда, откуда я ушла.
Через некоторое время я, разумеется, позабыла бы об этой встрече. Однако через десять или даже пятнадцать минут, идя по улице к своему дому, я вдруг услышала за спиной шаги.
Это мог быть кто угодно — но почему-то внутри у меня нехорошо сжалось, и по спине пробежал острый холодок.
На улице не было никого, кроме меня и того, кто шел за мной следом.
Я обернулась.
Это был тот самый человек. Теперь он шел за мной.

Его лицо было по-прежнему маской без выражения, и в по-прежнему полуоткрытом рту сияли золотые зубы — полный рот золотых зубов. Он приближался ко мне, двигаясь, как автомат.
И внезапно он окликнул меня тихим скрежещущим голосом:
— Извините...
Я остановилась.

— Девушка, вы не подскажете, как пройти к метро?