Память о снах
Aug. 19th, 2010 05:01 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
gorgulenokЗабавная штука: когда записываешь сон - сюжетный, я имею в виду, такой, в котором в общем есть что рассказать - то через некоторое время он перестаёт помниться как что-то, что именно приснилось. То есть его содержание никуда из памяти не исчезает - но уже нет уверенности, что это было именно сном, с тем же успехом - по ощущениям - это могло быть придумано или даже кем-то рассказано.
Почему-то даже многочисленные пересказы разным людям не убивают вот этой памяти о том, что я именно спала и мне именно снилось, так, как это делает письменная форма. Видимо, текст для меня обладает какими-то неуловимыми качествами, которые изменяют само то, что описывается - но изменяют по совершенно неясным законам. О реальных событиях, после того как я их описала, скажем, в жж или в письме кому-нибудь, я не начинаю сомневаться, а были ли они. Собственно, не сомневаюсь я в этом и про сны - но исключительно потому, что верю носителям: я же записала, что мне это приснилось, стало быть приснилось, не лгала же я. Памяти же о сне, а не его содержании, не остаётся - совсем.
Так странно...
Когда сон кому-то рассказываешь, он тоже выцветает, теряет силу - на этом, видимо, и основан частый совет плохой сон сразу кому-нибудь рассказать, чтобы не сбылся. Но воплощение в текст как будто придаёт ему реальности - другой, чуждой ему по его природе реальности, и тем самым уничтожает его именно как сновидение.
Может быть, это что-то говорит о моём отношении к письменному тексту - только вот что?
Почему-то даже многочисленные пересказы разным людям не убивают вот этой памяти о том, что я именно спала и мне именно снилось, так, как это делает письменная форма. Видимо, текст для меня обладает какими-то неуловимыми качествами, которые изменяют само то, что описывается - но изменяют по совершенно неясным законам. О реальных событиях, после того как я их описала, скажем, в жж или в письме кому-нибудь, я не начинаю сомневаться, а были ли они. Собственно, не сомневаюсь я в этом и про сны - но исключительно потому, что верю носителям: я же записала, что мне это приснилось, стало быть приснилось, не лгала же я. Памяти же о сне, а не его содержании, не остаётся - совсем.
Так странно...
Когда сон кому-то рассказываешь, он тоже выцветает, теряет силу - на этом, видимо, и основан частый совет плохой сон сразу кому-нибудь рассказать, чтобы не сбылся. Но воплощение в текст как будто придаёт ему реальности - другой, чуждой ему по его природе реальности, и тем самым уничтожает его именно как сновидение.
Может быть, это что-то говорит о моём отношении к письменному тексту - только вот что?