Да! Кстати, да. Страх смерти страхом смерти, но старость — это еще и потеря субъектности в повествовательной традиции, а значит среди людей вообще, ведь повествовательная традиция — это наше "как надо". Знаешь, что забавно? С этой точки зрения не так уж революционна наша, гхм, эмансипация детей :) Миф о чудесном рождении всегда существовал. Другое дело, что даже супер-мега-чудесный младенец не был самоценен как младенец, он должен был вырасти и стать героем. Но вот тем не менее, у младенца в повествовательной традиции больше права на субъектность, чем у старика. Мудрый старик интересен только когда к нему приперся герой, безотносительно героя мы его не видим, а чудесный ребенок — сам по себе.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
Date: 2016-09-06 08:29 am (UTC)Знаешь, что забавно? С этой точки зрения не так уж революционна наша, гхм, эмансипация детей :) Миф о чудесном рождении всегда существовал. Другое дело, что даже супер-мега-чудесный младенец не был самоценен как младенец, он должен был вырасти и стать героем. Но вот тем не менее, у младенца в повествовательной традиции больше права на субъектность, чем у старика. Мудрый старик интересен только когда к нему приперся герой, безотносительно героя мы его не видим, а чудесный ребенок — сам по себе.